Название: После смерти (Клара Милич). Жанр: Русская классическая проза. Читать книгу On-line. Клара Милич была смущена, извиняясь за свою смелость, но ей так много хотелось сказать ему. Пересказ знаменитого произведения. Читать лучшее изложение и Краткое содержание Клара Милич в сокращении автор Тургенев И. Иван Сергеевич Тургенев. Клара Милич; это не настоящее ее имя.
После смерти (Клара Милич). Весной 1878 года проживал в Москве, в небольшом деревянном домике на Шаболовке, молодой человек, лет двадцати пяти. После смерти (Клара Милич). Весной 1878 года проживал в Москве, в небольшом деревянном домике на Шаболовке, молодой человек. Тургенев Иван После смерти (Клара Милич) Иван Сергеевич Тургенев После смерти ( Клара Милич) Весной 1878 года проживал в Москве, в небольшом деревянном домике на Шаболовке.
Институт филологии и истории РГГУО. В. Федунина(специфика сюжета и жанровая традиция)1. Онирические формы (сны, видения и пр.) в «Кларе Милич» не раз становились предметом анализа. Но хотя отдельные мотивы в них достаточно подробно рассматривались исследователями, при этом далеко не всегда учитывалась специфика снов и видений героя как элементов единой системы; более того, нередко они смешивались. Поэтому необходимо еще раз обратиться к поэтике композиционно- речевых форм, с помощью которых изображаются визуальные впечатления Аратова при контакте с иным миром. Наши задачи будут заключаться в следующем: 1) рассмотреть всю «онирическую» цепочку в «Кларе Милич» и попытаться выявить закономерности в ее развертывании; 2) определить функции снов и видений, учитывая их взаимодействие с другими элементами сюжета. Прежде всего, необходимо обозначить некоторые различия между этими двумя онирическими формами.
Если одна из границ сна обязательно фиксируется в тексте, то основная структурная особенность видения – не обозначенные четко границы; соответственно изображенные в нем пространство и время максимально приближены к условно- реальным. Отсюда вытекает связь с проблемой «реальности» изображаемых событий. Если сон подразумевает их заведомую отнесенность к подсознанию героя- сновидца, то структура видения, напротив, предполагает, что потустороннее предстает как вполне воз- можное в действительности. Обе эти формы могут быть одновременно представлены в произведении, составляя единую систему и определенным образом соотносясь друг с другом. Именно с таким случаем мы сталкиваемся в «таинственной повести» Тургенева «Клара Милич», где природа иррационального вообще и онирического в частности становится предметом рефлексии со стороны автора и героя. В связи с этим большое значение приобретает проблема границ между особым состоянием сознания героя и условной действительностью. Первый сон (именно так это событие определяется в тексте) Аратов видит после того, как узнает о смерти Клары; т.
Момент перехода Аратова в сновидный мир и его возвращение в условную реальность фиксированы: «Но перед зарею ему привиделся сон. Меняется и пространство, что также подтверждает факт перехода этих границ: «Ему снилось: он шел по голой степи, усеянной камнями, под низким небом. Между камнями вилась тропинка; он пошел по ней» (4. Используя известный фольклорный мотив свадьбы- похорон, этот сон отображает будущий посмертный «брак» Аратова и Клары: «И вот Аратов уже лежит с ней рядом, вытянутый весь, как могильное изваяние – и руки его сложены, как у мертвеца» (4. Это предвещает развязку истории: смерть Аратова, «выбранного» Кларой и попавшего в ее власть. Именно после этого сна Аратову кажется, что «что- то с ним свершилось с тех пор, как он лег; что в него что- то внедрилось.. Сюжетное значение первого сна о женщине, на голове которой «заалел венок из маленьких роз», состоит также в том, что после него герой неожиданно решается ехать в Казань, выполняя приказ Клары, данный во сне: «Коли хочешь знать, кто я, поезжай туда!» (4.
Таким образом, события онирического сюжета оказывают непосредственное влияние на общее развитие сюжета в повести. Следующим элементом системы онирических форм в «Кларе Ми- лич» является «галлюцинация зренья» (по определению самого Аратова) после возвращения героя из Казани, которому предшествует «галлюцинация слуха»7. Природа переживаемого героем соприкосновения с иным миром становится предметом его рефлексии: «.. Если бы я ее увидел – испугался ли бы я? Но чего бы я испугался?
Разве вот чему: это было бы доказательством, что есть другой мир, что душа бессмертна. Но, впрочем, если бы я даже что- нибудь увидел – ведь это могло быть тоже галлюцинацией зренья..» (4. Это отражается и на уровне формы.
В отличие от первого сна, на- чальную границу этого фрагмента невозможно точно определить: «Свеча нагорела – и в комнате стало опять темно.. И вот это пятно шевельнулось, уменьшилось, исчезло.. Аратов всматривается.. И на этот раз она прямо смотрит на него, подвигается к нему.. На голове у ней венок из красных роз.. Он весь всколыхнулся, приподнялся.. Перед ним стоит его тетка, в ночном чепце с большим красным бантом и в белой кофте» (4.
По характеру границ этот фрагмент занимает промежуточное положение между сном с четкими пределами и видением, начало и конец которого трудно определить в тексте. Если точное начало «галлюцинации зренья» едва ли поддается определению, то переход героя в условно- реальный мир все же обозначен – это момент, когда он видит свою тетку. Близость фрагмента к сну подчеркивается тесной мотивной связью между ними: образ женщины в красном венке; промежуточное пространство- время.
Аратов видел сон «перед зарею», здесь же Клара является ему «на пороге двери», что соответствует встрече Аратова и Клары на границе двух миров. Даются лишь две равноценные точки зрения на события – самого героя и Платоши, причем первая меняется под влиянием второй. Если сначала Аратов рассматривает появление Клары как «галлюцинацию зренья», то после заявления тетки, что ему «дурной сон приснился», «все то таинственное, что его окружало, что давило его – все эти чары разлетелись разом» (4. Нельзя не учитывать, что здесь задается возможность двоякого объяснения увиденного Аратовым: действительно явившаяся ему Клара в венке из красных роз – или Платоша в чепце с красным бантом. Таким образом, и герои, и читатель затрудняются с определением того, сон это или видение (т.
Границы между двумя мирами начинают постепенно размываться, но пока еще не оконча- тельно. Границы второго сна снова обозначены максимально четко: «Пол- ночь еще не успела пробить, как ему уже привиделся необычный, угро- жающий сон. Пространство сна совершенно отлично от условно- реального (т. Более того, во сне оно претерпевает изменения: «богатый помещичий дом», недавно якобы купленный Аратовым; лодка; затем, возможно, театр, где отравилась Клара.
С окончанием сна Аратов не перестает чувствовать присутствие Клары, сначала слышит ее, а затем видит – как бы наяву: «Но то ощущение ее присутствия стало таким явственным, таким несомненным, что он опять торопливо оглянулся.. На его кресле, в двух шагах от него, сидит женщина, вся в черном» (4.
Поскольку перед этим упоминалось, что герой «проснулся», «реальность» этого события (по крайней мере для самого Аратова) не вызывает сомнений. Создается контраст между сном, который все же отделяется от действительности, и этой формой, снимающей всякое логическое объяснение «фантастических» событий. В отличие от предшествующего этому событию сна, здесь не происходит никакого изменения пространства; подчеркивается, что герой видит женщину в своем собственном кресле – единственная конкретная деталь интерьера в этом фрагменте.
Если пространство сна изображалось развернуто (имение, сад, озеро, лодка), то пространство комнаты описывается как знакомое герою и потому не требующее подробного изображения. Эти структурные особенности позволяют говорить, что перед нами именно видение.
Несомненна его мотивная связь и с другим сном Аратова, первым в цепочке онирических форм, представленных в повести. В обоих случаях герой видит женщину, которую сначала не опознает как Клару. Ср.: «Он вглядывается; облачко стало женщиной в белом платье со светлым поясом вокруг стана.
Но это уже не та незнакомая статуя.. И в первом сне, и в видении герой настойчиво пытается встретиться взглядом с Кларой: «Но он непременно хотел догнать ее и заглянуть ей в глаза» (4. Клара, – заговорил он слабым, но ровным голосом, – отчего ты не смотришь на меня?» (4. Наконец, общим является мотив соединения с Кларой после ее смерти. Однако если в первом сне оно вызывало ужас у героя и он силился «нарушить этот страшный кошмар», то здесь Аратов сам предается во власть Клары и при этом счастлив.
Таким образом, эти эпизоды являются как бы зеркальным отражением друг друга. Видение замыкает онирический сюжет повести (т. Соприкосновение с иным миром его больше «не страшит нисколько». Закономерным завершением такой перемены в мировоззрении героя становится его смерть, окончательный переход границы. Примечательно, что возможное последнее свидание Аратова с Кларой, которое герой готовился «лучше выдержать», в повести не изображается; намек на то, что оно все же состоялось, дается в предсмертном бреду Аратова, говорящего о «совершенном браке». Основным носителем точки зрения здесь становится Платоша, от которой, как и от читателя, это последнее соприкосновение с потусто- ронним скрыто – ибо Аратов высылает ее из комнаты: «Она начала было дремать, как вдруг страшный, пронзительный крик разбудил ее. Она вскочила, бросилась в кабинет к Аратову – и по- вчерашнему нашла его лежащим на полу» (4.
Для Платоши иной мир остается закрытым, граница с ним проницаема лишь для Аратова (и Клары, но уже с другой стороны). В «Кларе Милич» мы встречаемся с такой систе- мой, в которой онирические формы представлены во всем своем многообразии. Они расположены в следующем порядке: сон – промежуточная форма, определяемая в тексте как «галлюцинация зренья», – сон – видение. Благодаря этой особенности поэтики создается картина мира, в котором постепенно стирается граница между реальностью и потусторонним – вплоть до окончательного перехода героя в иной мир. При этом онирические формы появляются в моменты, переломные для развития сюжета: сны и «галлюцинация зренья» как бы обрамляют поездку героя в Казань, а в последнем видении происходит соединение героя с Кларой. Выстраивается последовательный онирический сюжет, проходящий через все эти формы; основным его ядром является обретение Кларой посмертной власти над Аратовым. Однако здесь необходима существенная оговорка, связанная со значимостью для понимания этого произведения проблемы точки зрения.
Границы размываются, проникновение потустороннего в жизнь героя становится все более реальным – но не для всех персонажей, а лишь для Аратова, причем его оценка отнюдь не представлена как единственно верная. В повести есть как минимум два таких, по выражению Л.
Краткое содержание Клара Милич в сокращении. В маленьком доме, построенного из дерева, расположенном на Шаболовке жил парень двадцатипяти лет - Яков Аратов. Он занимался фотографией, при жизни отца учился на физико- математическом факультете, но не закончил.. Аратов был немного замкнутим человеком, что унаследовал от отца, который уединенно занимался химией, минералогией, этимологией, ботаникой и медициной, он возомнил себя Брюсом, в честь которого был назван сын, любил мистику и различные непостижимые тайны. Проживал Аратов с тетей Платошей (так когда- то в повседневной жизни называл отец Якова), а полное ее имя - Платонида Ивановна. У Якова был один единственный друг Купфер, немецких кровей. Купфер был шумноватый, жизнерадостный и бесцеремонный, но Платоша закрывала на это глаза, т.
Купер не отступил, рассказав о талантливой Кларе Милич, вытащил во второй раз Якова к княгине.. О Кларе они вели спор: ? Милич была высокая, стройная, лицо у нее было смуглым и красивым, а взгляд задумчив и немного даже суров. Все долго ей апплодировали.. Аратов заметил, что глаза ее смотрели все время на него, при исполнении . Он долго размышлял и хотел было даже не идти, но когда дело подошло к четырем, Аратов сидел уже на лавочке и размышлял о незнакомке.
Он почувствовал, что за его спиной кто- то стоит. Это была все таже, которую он встретил на концерте, Клара Милич. Она очень смущалась и просила прощение за беспокойство, свою смелость. Но ей очень многое нужно было ему сказать..